Агамемнон горьки слёзы роняет, Диомед возражает Агамемнону заявляя:
боги мужества в долг не дают! Нестор восхищается Тидидом, Агамемнон
устраивает пир, Агамемнон признаёт свою вину и готов отдать за Ахилла
любую из своих дочерей, посольство к Ахиллесу, о провинности Инея
перед Артемидой, плач Евенины, Во угождение Агамемнону судья он от
лжи и герой на словах,.посольство извещает Агамемнона о отказе Ахилла.
…

Троянцы держали вкруг лагеря стражу, хранясь от возможных попыток врага,
Застать их в расплох, безоружных и спящих, и вырезать всех их при свете костра.
Ахейцы ж, великой тревогой объяты, подругою паники жуткой, что в драп,
Легко поднимала храбрейшее войско, и ночь эта, вряд ли услышит их храп.
5 Печалью терзалися невыносимой, храбрейшие воины войск ахеян,
Так же как ветры волнуют богатое, рыбами море, и весь океан –
Ветры Борей и Зефир, что из Фракии, дуют далёкой, крепчая в пути,
Сразу они налетают и волны, взрастают из ряби, чтоб быстро расти.
Чёрные волны горами вздуваются, верх поднимаются, с ветром идут,
10 Тину морскую, на берег швыряют, и сила огромна, но скалы их рвут.
Так же в грудях у всех дух разрывался, ахейцев, данайцев, любого возьми,
И Агамемнон же со скорбью великой, с терзаемым сердцем, у них посреди.
Ходил он глашатаям дав приказанье, им звонкоголосым, сзывать всех вождей,
Каждого строго, позвать на собрание, всех поимённо, как можно скорей.
15 Но не кричать, и трудился меж ними он, сам же из первых, ту весть разнося,
Все на собраньи сидели уныло, у Агамемнона же слёзны глаза.
Слёзы из глаз проливал царь великий, как ключ черноводный, который средь скал,
Лишь козам доступен, как он свои воды, так Агамемнон свои слёзы ронял.
Тяжко вздыхая, сказал аргивянам, в землю потупя свои он глаза:
20 «О, дорогие, вожди и советники, войска ахейского, братья, друзья!
Зевс всемогущий, в тягчайшие бедствия, этою битвою ввергнул меня.
И прежде жестокий, но мне обещался, кивком в подтвержденье, заверил что я,
Разрушив высокотвердынную Трою, домой возвращусь, славой ратной покрыт,
Нынче ж на злой ведь решился обман он, бежать мне бесславно обратно, велит.
25 В Аргос бежать, погубивши так много, народу, в кровавейших сечах войны,
Этого вдруг захотелось бессмертному Зевсу-Крониду – подвластные мы!
Много могучих твердынь городских… разрушил, Зевес Кронион,
Много разрушит ещё: без конца ведь, наш молневержец бессмертный силён.
Ну так давайте же… выполним нынче же, то, что сейчас я вам други скажу,
30 В землю родную сбежим, и немедленно, сплавив суда наши все на волну!
Широкоуличной Трои не взять нам, и в том не поможет нам Зевс никогда,
Стоит ли дальше судьбу искушать нам, коль нами проиграна эта война!?»
Речь он закончил, ахейцы молчали, молчанье глубокое, долго храня,
Долго сидели безмолвно печальные, не узнавали в том сами себя.
35 Громкоголосый, тогда же взял слово, славный бесстрашный Тидид Диомед:
«Пусть с предложеньем твоим все согласны, а что до меня, то скажу тебе – нет!
Первым из первых, я буду сражаться, в собраньях так принято, царь – не гневись!
Храбрость мою, порицал ты недавно, пред ратью ахейцев – теперь берегись!
Трусом меня называл невоинственным. Правда ли это: ахейцев спроси,
40 Знают прекрасно, и юноша каждый, и старец любой: ты их тем не смеши.
Сын хитроумного Крона тебе же, одно даровал лишь, лишь власти в почёт,
Скипетр дал тебе – власть над другими, твёрдости ж не дал, и в долг не даёт.
В ней-то и есть величайшая сила! О, малодушный! Уж веришь ли ты,
Что мы аргивяне все, так малосильны, и так невоинственны, и все глупы?
45 Если же дух твой, тебя побуждает, бросить затею, вернуться домой,
Что ж уезжай! Путь-дорога открыта, глянь-ка на сколько широк путь морской.
Много стоит кораблей из Мике́ны, с тобою приплывших: возглавь и иди.
Все же другие ахейцы остануться, здесь перед Троей, они же бойцы.
Мы не уедем её не разрушив, а если другие с тобой побегут,
50 В своих кораблях в дорогую Отчизну, они там позор только лишь обретут.
Я и Сфенел остаёмся, и будем, сражаться доколе, твердыня падёт,
Ибо, мы с богом сюда приходили, и бог нас в войне этой не подведёт!»
Речь он закончил, его поддержали в том, всех ахеян и вожди и цари,
Всех восхитили слова Диомеда, другого себе он не видел пути.
55 Встал после этого Нестор наездник, геренских племён, старый вождь удалой
Молвил собравшимся, бодрою речью, и выдал им, слушавшим, вывод такой:
«Воин и сын знаменитый Тидея! Ты в битвах и сечах кровавых, могуч,
И ты ж оказался меж сверстников лучшим, сейчас подарил нам надежд светлых луч.
Ты был в совете сейчас, наилучшим, горячкою это нельзя называть,
60 Никто против слов твоих, хоть нам и тяжко, не будет конечно ни в чём возражать.
Правда, сказал ты, немного сумбурно, и речь свою ты, до конца не довёл,
Ты ещё молод и сыном мне мог бы, прийтись по рожденью, я это учёл.
Самым бы младшим ты б мог быть мне сыном. Однако Тидид, ты разумно сказал,
И лишь, то что нужно, вот в эту минуту, чего не хватало, тут всяк услыхал.
65 Дай же и я, пред тобою хвалящийся, старостью жизни, кой-что обсужу,
Речи моей тут никто не осудит, никто из ахейцев, тебя ж, поддержу.
Агамемнон сам, над нами державный, и тот, будь уверен, мне не возразит,
Он сам уже понял, что правильно мыслил, на этом собраньи, пока лишь Тидид.
Ни очага, ни закона, ни фратрии, тот не имеет, кто сеет раздор,
70 Кто межусобицу сеет и распри, кто рушит единство – злодей нам и вор.
Но покоримся, теперь наступающей, сумрачной ночи, прохладе её.
Стража пускай, по-отрядно снаружи, займёт все посты: вдруг к нам грянет вражьё.
Юношам я это сделать советую, ужин готовить настала пора,
В прочем же деле, будь ты, начинателем, ты Атреид, ты в войсках голова.
75 Пир для старейшин устрой, и приличный, и не скупись – ты запасся вина,
К тебе ж аргивяне сюда, ежедневно, по шумному морю, гоняют суда.
Всем угощения вволю, но в меру, и как повелитель, толковых сбери,
Слушай советы, но только лишь лучший, и дельный из всех, к исполненью прими.
А уж сегодня, всего нам нужнее, добрый, разумный и дельный совет,
80 Вон, пред судами без счёта пылает, сотен костров, до небес ясный свет.
Радовать нас это, верь мне – не может! А завтра, быть может – решающий день.
Троянцы сейчас в кураже друг пред другом, и наверняка шелома набекрень».
Слушали Нестора все со вниманьем и с ним согласились, он дело сказал,
Стража покинула стан, боевые, надевши доспехи, пошла через вал.
85 Стражу вели Аскала́ф с Иалме́ном, сыны мужегубца Ареса они,
Нестора сын Фрасиме́д, Диепи́р с ним, неустрашимый боец всей войны.
Критский герой хладнокровный Мерно́й, и Афаре́й, что встревал в каждый бой.
И богоравный герой Ликоме́д, Креионти́д, что отведал всех бед.
Семь предводителей было у стражи, за каждым не менее сотни пошло,
90 С щитами с мечами, шелом за плечами, и длинные копья подняв высоко.
К месту придя, между рвом и стеною, разбили посты, разводили костры,
Чтоб приготовить, себе сытный ужин, они на постах разложили огни.
Агамемнон же старейшин собравшихся, ввел к себе в ставку, чтоб пир закатить,
Там предложил он им ужин обильный, чтоб после о деле и поговорить.
95 К явствам поставленным руки тянулись, на сытый желудок настрой ведь другой.
После же, как утолили желанье, питьём возбуждающим, жирной едой,
Первым из всех меж собравшихся начал, свои размышления, мудрые ткать,
Нестор, и раньше блиставший умелым, своим превосходством, советы давать.
К ним, благодушия полный, с такой он, ко всем обратился там речью своей:
100 «О многославный Атрид сокрушитель, Агамемнон – повелитель мужей!