Менелай замечает гибель Патрокла. Менелай убивает Евфорба. Схватка
за тело Патрокла. Главк упрекает Гектора в трусости. Аполлон упрекает
Энея в нерешительности троянцев. Эней призывает троянцев атаковать
ахейцев. Лучшие воины войск погибали, иные без стона, иные под крик,
Слух, Фрасиме́да, как и Антилоха, о смерти Патрокла пока, не достиг.
Антилох спешит к Ахиллу с печальной вестью.
…

Не ускользнула от глаз Менелая, любимца Ареса, Патроклова смерть,
В бою усмирённый руками троянцев, он породил им, их дум круговерть.
Выступил он из рядов облачённый, сияющей медью, у трупа ходил,
От посягательства, всяких попыток, труп уволочь земляка, упредил.
5 Как вкруг телёнка обходит с мычанием, мать-первотёлка, тревожная вся,
Также вкруг тела Патрокла ходил, русокудрый, Атрид, от троянцев храня.
Щит во все стороны равный, и пику вперёд выставлял, показав грозный вид,
Кто бы ни вышел навстречу, готовым, каждого смерти предать был Атрид.
Но и Евфорб был к добитому Гектором, не безразличен, – трофей как никак,
10 Претендовал на добычу военную… причастным себя счёл, наивный чудак.
Остановился близ трупа Патрокла, Атриду, любимцу Ареса, сказал:
«Уйди от покойника Зевсов питомец, пока я тебя вслед за ним не послал,
Уйди, отступись от кровавой добычи… тебя ждёт народ твой, иди Менелай,
Тело оставь, отойди, тебя ждут вон, давай-ка отсюда скорее ступай.
15 Раньше меня, ни один из троянцев, и из союзников наших, никто,
Острою пикой в кровавом сражении, и не пытался ударить его.
И не мешай мне теперь славу громкую, как заслужил, от троян получить,
Иль и тебя, многосладостной жизни, коль не уйдёшь, мне придётся лишить!»
С гневом ответил ему русокудрый, Зевсов питомец, Атрид Менелай:
20 «Зевс наш отец, гордецам похваляться, как пустолайкам, возможность давай,
Право же, так не гордятся могучею, силой и дерзостью, ни смелый лев,
Ни леопард, ни кабан белозубый, гибельный яростью, страхи презрев.
Силой своею он более прочих, гордиться грозит, издаёт грозный рык,
Да уж, хвастливы Панфоевы дети, гонор хвастливый им в кровь уж проник.
25 Кичатся силой своею ничтожной, не насладившися юностью дней,
Один Гипереноров сын, уже был здесь, да успокоен уж пикой моей.
После того как, ругаясь хвастливо, сошёлся со мною, в смертельном бою,
Узнал и почувствовал, щит мой и пику, и смелость, а также и руку мою.
Как же, я помню, как он заявлял мне, де, видит худшего, из всех здесь бойцов,
30 Ноги ж из битвы унесть, был бессилен, обычнейший казус у всех хвастунов.
Радость жене молодой не доставил, родителям горя доставил и слёз,
Хочешь блеснуть, людобойства уменьем, и сущность своих показать мне угроз?
Выйди на бой со мной, я твоей силе, как прочим твоим, положу здесь конец,
Но если ума обнаружится малость, исчезнешь бесследно в толпе, удалец.
35 Скройся в толпу и как можно скорее, или же плохо придётся тебе,
Беду дураки, лишь тогда только видят, когда доведётся случится беде».
Не убедил он Евфорба словами, и тот возражая в ответ надерзил:
«Гордишься убийством, надменный вояка, случайной победой, героем прослыл.
Рад что жену в новостроенной спальне, чью-то, убийством тем сделал вдовой,
40 Родителей вверг в несказанное горе, умыл их сирот безутешной слезой.
Всем им несчастным, принёс бы их плача и слёз окончанье, я смертью твоей,
Если б с твоей головой, и с доспехом, твоим, появился у их я дверей.
Чтоб их Панфою вручить и Фронти́де, утешить их тем, что их сын отомщён,
Пусть бой наш начнётся, вопрос о возмездьи, им безотлагательно, чтоб был решён
45 В бою и решится; кто силу покажет; кто в бегство пойдёт, кто язык распустил,
Нынче же ты целиком мне заплатишь, за брата, которого ты здесь убил!»
Молвил и пикою в щит Менелая, блестящей ударил, тяжёлой своей,
Но не смогла она меди пробить, остриё изогнулось, дошло б до мечей,
Но Менелаевой пике черёд был, в ответ на метанье Евфо́рба пойти,
50 И он помолившись родителю Зевсу, занёс свою пику – удар нанести.
Он отскочившему прямо в гортани, попал основание, и надавил,
На пику свою, полагаясь на руку, на мощную, коей и славен-то был.
И пробежало чрез нежную шею, жало Евфорба копья, в один миг,
С шумом на землю он пал, и доспехи, хоть звон и издали, но был он всё ж тих.
55 Кровью смочилися кудри роскошные, вьющийся локон, такой у Харит,
Золотом и серебром его волос, в коротких косичках тугих, перевит.
Как на пустырь человек молодое, посадит маслины себе деревцо,
На пустыре, там родник многоводный, который струится и в засуху всё,
Саженец пышно растёт, зеленеет, дыхание ве́тров различных его,
60 Колеблет, качает, листвой шелестит, и бурно цветёт белым цветом оно.
Но налетает внезапно с сильнейшею, бурею ветер, и деревце вон,
Вырвёт из ямы, и бросит на землю, весь труд садовода на том погребён.
Так Менелай копьеносного мужа, схожего с тем молодым деревцом,
Дарданца Евфорба, сразил своей пикой, того что Патрокла ударил копьём.
65 С убитого в схватке, доспех знаменитый, по праву сильнейшего, стал он снимать,
Вскормлённый горами, так лев в своей силе, уверен, когда он сумеет задрать,
Корову из лучших, в пасущемся стаде, клыками захватит за шею её,
Дробит позвонки, потом кровь пожирает, потом уже выберёт что, из всего.
Он раздерёт всю корову на части, вокруг пастухи и собаки галдят,
70 Издалека правда, ближе, навстречу, выйти к нему, они все не хотят.
Ужасом бледным они все объяты, и страх им под кожу, пробрался, ой жуть,
Так меж троянцев никто не осмелился, с духом собраться, – Атрида вспугнуть.
Не было смелых, пойти к Менелаю, Атрееву сыну навстречу пойти,
Не допустить, чтоб доспех Панфоида, он мог бы легко так, с собой унести.
75 Так бы и сталося, не позавидуй, ему Аполлон, дальнострельный боец,
Гектора – быстрого, стал возбуждать он, и быстро сумел, как кровавый Арес.
Сам уподобившись Менту-начальнику, храбрых киконов, его отыскал,
Отвлёк от того, чем был Гектор там занят, и принцу с тяжёлым укором сказал:
«Всё ты конями Пелида пытаешься, всяким путём, но разжиться-таки,
80 Недостижимо, напрасно стараешься, и не под силу тебе цель мечты.
Кони Пелида ужасны! Те кони, сущие звери! Из смертных никто,
С ними не справится, да ни единый! Строптивы… и не признают никого.
Только бессмертной богиней рождённый, один Ахиллес… он один им указ,
А между тем Менелаем могучим, убит кстати воин, храбрейший из вас.
85 Наземь храбрейшего воина сверг он, труп защищая Патрокла, доспех,
А ты тут конями весьма озабочен, бесплодны потуги, без толку для всех».
Молвил и снова, к борьбе человеческой, бог обратился, зовя троян в бой,
А Гектору скорбь омрачённое сердце, покрыла глубокая, плотно собой.
Быстро кругом оглядел все ряды он, увидел всё то, что сказал Аполлон,
90 Этот снимает доспех знаменитый, а тот неподвижен, поскольку сражён.
Навзничь простёрся, и кровь из зияющей раны струится, и лужа видна,
Выступил Гектор вперёд, облачённый, сияющей медью, красна и ярка,
Был на гефестово пламя похожий, неугасимое, громко крича,
Пошёл на Атрида, и крик его грозный, сквозь грохот и шум долетел до царя.
95 Тяжко вздохнувши, сказал своему он, бесстрашному сердцу, с досадой большой:
«Вот так беда! Если этот прекрасный, доспех не смогу прихватить я, с собой.
Если я брошу Патрокла, отдавшего, в этом бою свою жизнь за меня,
Не осудил бы меня кто, увидевши, что отступаю от Гектора я?
Если же их устыдившись, на Гектора, выйду, а с ним его люди идут,
100 Что я один? Они быстро окружат, и в одночасие, просто убьют.