Песнь одиннадцатая
О просчёте врагов Рима. Страшная находка при закладке храма. Злонамерения
детей Анка Марция против Тарквиния древнего. Убийство царя Тарквиния.
Танаквиль продвигает Сервия на трон. Беседа богини Афродиты с авгуром.
Атт меняет мнение царя о жрецах.

Тарквиний лестным обхожденьем привлёк симпатии к себе,
И знатных римлян и народа, простого, побывав в огне
Сражений, битв против соседей, что понадеявшись, что Рим,
Без Тулла захирел в основе, растлился и, стал победим.
5 Ошиблись вот, Рим рос мужая, и расширяясь креп бронёй
Тарквиний конницу вёл в битвы в тех битвах жертвуя собой.
Он изучил законы Рима его обычаи и нрав
Учавствовал и в жизни града свои идеи продвигав
В почтении царя соперник, в повиновении царю,
10 Со всеми гражданами Рима, соперничал за жизнь свою.
К тем дням он к имени добавил не объясняя для чего
Как уточненье, Приск, иль теша, всё ж честолюбие своё.
Богов знаменье крепко помня, старался ожидая дня,
Чтобы к нему быть столь сановным, чтоб Рим предло́жил трон царя.
15 И ве́дь часть римлян в разговорах между собою, тет а тет,
Не замечая отмечали его большой авторитет:
«Ну да, есть царь, конечно, знаем, а что Тарквиний говорит?
Слова царя, указ, решенья, он в этот раз все утвердит?
У нас цари из чужеродцев уже ведь были таки что?
20 Приня́в наш трон честь оказали, признавши наше к ним родство.
Не раболепие пред чуждым с убогой нашей стороны
Стратегия и политну́жды ж, решать и утолять должны
Тит Таций и Нума́ Помпилий пришли на трон со стороны,
Как от своих лишь отказались на службу Риму же пришли
25 Вложили в Рим трудов немало, кто б ожидал то от чужих
Лишь лучших римлян продвигая отправив от себя своих».
Никто не вечен в этой жизни лишь без рожденья смерти нет
Рождён – умрёшь! Богам не важно как ты пропел им свой куплет.
И Анк в свой час в Гаде́с сошёл… преемника не зная
30 По Риму разномнения в народе нарастая
Всё беспокоили народ тревожили умы
И что ни клан – себе решал – у нас ведь есть свои!
Тогда цари престол свой детям, не передавали,
Хотя в тех детях мнения такие возникали
35 Но небыло ещё таких за коими патриции
Все встали бы сплошной стеной подмяв свои амбиции.
И Приску это помогло, претензий не бывало,
С того законов по той части в своде не хватало.
Жены поддавшись уговорам, что отвечало и его
40 Честолюбивым устремленьям он добиваясь своего
Царя сынов, что под опекой, е́го были, отослал,
На охоту и надолго, тем сам себя подстраховал.
Те же охоту, страсть любили превыше прочих каких дел
Из них никто своею волей, прервать охоту не хотел,
45 Тем более для дел, заботы ль, уж тяготились они тем,
Что требовалось им в учёбе иль заниматься кое-чем.
Царевичи отбыв на время, и теша в радости себя
Не догадались, что отбыли, на время выборо́в царя.
Приск выступил перед народом, а в красноречии знал толк,
50 Обрисовал свои заслуги, предстал, что благородный волк.
И преданность царю представил, народа римского делам,
Напомнил, что как иноземец, не первый служащий властям
Не первым станет он у власти коль изберут его царём,
Он с Танаквиль в том всё продумал, и очень был успешен в том.
55 Был убедителен настолько, что Рим ему и предложил
И полномочиями царской верховной власти наделил.
И Приск вёл войны с племенами, а их готовых досаждать
Находилось постоянно, войной разбойной что прибрать.
Им римляне давали бой и нрав крутой их покоряли
60 И истребивши их элиту, их земли присоединяли.
Имущество врагов добычей, патрициям, таков закон
Введённый некогда Ромулом и вряд ли будет отменён.
Он возвращаясь из походов побед не праздновал ни дня
И приступал к вопросам мира порядок сей нормой введя.
65 С энергией не меньше той что, он вкладывал в бои, в войну
Считая, что народу до́жно быть заняты́м к любому дню –
Полезным делом заняты́м быть – будь то отпор врагам иль плуг
Иль укрепление жилища, иль помощь коль попросит друг.
Он приказал достроить стены что не достроены ещё,
70 А новые все, лишь из камня, чтоб возводились, хоть своё,
Жилище или ж стены града иль крепостная то стена,
Послал людей на осушенье, вкруг Рима больше болота́,
Да и по Риму меж холмами, всё та же тина, комары
И затхлый воздух, запах гнили, дичь в камышах, да кулики́.
75 Были проложены каналы вода болот всех в Тибр сошла,
Их освоение застройкой за осушением пришла.
Большой построен цирк был вскоре, для представлений и боёв,
Кулачных, всяких состязаний, для конских годовых бегов.
Уже тогда названье дали; Великих, или Римских игр,
80 Но без зверей, в бой не пускался ни бык, ни лев, ни тот же тигр.
Тогда ж Тарквиний обнаружил, что скрыто было от него,
Да и от Рима как от плебса, патрициев, до одного,
Что Рим в то время подчинялся и царской властью как жрецам
Как кто бы мог тогда подумать, пеласгов роду, этрускам.
85 Этрурия была могуча, альпийских этрусков племён
Было много, очень много никто не знал всех их имён.
У них Рим строить научился, с любовью камень огранить,
Мосты из камня прочной аркой чрез реки, пропасть, возводить.
Тарквиний Древний, Приск, вступивши, в гражданство Рима, из войны
90 Привёл невольницу служанкой в помошницы своей жены
А та ж беременной случилась, при родах же и померла,
Тана́квиль в чувствах материнских, с любовью приняла мальца.
Своих детей же не имея рабыни жалкое дитя
Своей любовью обласкала и под защиту приняла.
95 Потом, в её семье потомство, народилось, старшей дочь
Потом два сына, много позже, уж девочка могла помочь
В заботах разных там, по дому, коль в том когда-нибудь нужда
В мелочи и проявлялась, а так, прислуги всё дела.
Мальца назвали Сервий Туллий однажды малыша во сне,
100 Голову объяло пламя, светило, но не жгло, в огне…
Волосы курчавые, подушка, не горели,
Не обуглились, что странно уж слуги налетели
Принесли воды в кувшинах чтоб, огонь тот затушить
Танаквиль их осадила, да б мальца не разбудить,
105 Пока же сам он не проснётся соблюдать им тишину,
Пламя хоть свети́т-играет, но ведь не вредит мальцу.
И действительно, как малый, Сервий, лишь открыл глаза,
Так огонь не обжигавший вмиг исчез и вот тогда,
Танаквиль уводит мужа, в тихой комнатке вдвоём, –
110 Объяснила, – «Извещают силы неба тем огнём!
Это говорит о том лишь, что наш мальчик в грозный час,
Станет, верь мне, и опрой, и спасителем для нас.
Потому б и воспитанье надо б дать ему из тех
Что мышленье развивают в нём как правило успех.
115 Доблести ему привить бы, и любви к своей семье
Этим, верь, и мы послужим, Риму, так же как себе».
Так и поступили с малым, он в учении возрос,
С тем высоких стал достоинств, царствен ум, в Сенат тем врос
И по всем этим причинам отдано было ему
120 Предпочтение, к невесте подойти как жениху.
Предпочли его пред всеми остальными, знатными,
Юношами Рима, даже… богатыми и статными.
Тридцать восемь лет на троне восседал Тарквиний
И жилось не худо людям в Древнем тогда Риме
125 Процветало государство трудовым стремлением
И отмечено ведь мудрым Приска управлением.
Сервий Туллий матерея вёл сенатские дела
Как пожизненный любимец и в преемниках царя.
Величайшим пользовался всюду уважением
130 У Сената и народа, отличался рвением.
Но таили в себе злобу Анка Марция сыны
На Тарквиния, обманом были ж трона лишены.
На который как казалось, им, имели право,
Да на самом деле всё ж, не рассуждали здраво.
135 Поняли, что от своей, мечты, всё ж далеки
Но заманчивою ею тешились они.
Дабы после смерти Приска на́, Рима престол
Вновь пришелец, да безродный снова не взошёл
А вернее будет если всё ж… предположить
140 Что вновь Рима трон пришелец, может захватить,
Власти снова не дождутся если её ждать,
Ждут уже десятки лет, пора б что, предпринять.
Злобствуя на Туллия которого везде
Ославляли как рабыни, сына, во злобе́
145 Опасались всё же больше Приска, понимая
Если Туллия убьют, тот, месть всю вымещая
Их ни в коей мере нет, никак не пощадит
Однозначно с радостью, за это же казнит.
Да и что убийство даст ведь Туллию замену…
150 Сам Тарквиний и найдёт, кому вступить на смену.
Преемники найдутся враз в зятья к царю пойдут
И женатые, семью, оставят, убегут,
От семьи и от жены, что может удержать
От возможности престол, царственный занять!
155 Стало быть и следует начинать с царя
И им для злодеяния нашлись два пастуха.
Два отчаяннейших типа, и к коварству склонных
Их стараниями же, на подлость обречённых.
– «Радуйся авгур, я здесь» – сказала Афродита
160 – «И я рад, – ответил Атт, – ты нами не забыта».
Атт был дома, у себя, сидел пред очагом
Услышав голос поднялся́, он понял, его дом,
Посетило божество, а это, не впервые
Почувствовал богиню он, как в годы молодые.
165 – «Ты предчувствуешь меня, не помню, не бывало,
Чтобы я тебя врасплох, хоть раз бы заставала».
– «Замечается твоё ко мне вдруг приближение,
А ведь стар, по возрасту ль крови возбуждение?»
– «В этом нет тебя сильней, Гера не смогла,
170 Совратить Зевеса-мужа, ты в том помогла.
А что я? Я слабый смертный!» – «Ты отчасти прав,
Ведь сильней меня мой сын, не раз то доказав,
Ну что будет коль в меня Зевс молнию метнёт,
А Амуру – ничего, он даже не моргнёт.
175 Не спрося и длань Судьбы, отводит – ведь бывает,
И сам Рок уже ведь было, бывает выжидает,
Чтоб его решению слепой любви вмешательство,
Не наделало проблем, любовь ведь, помешательство.
Это я ещё смотрю, прежде чем решить,
180 Того иль этого, тебя ль – любовью ослепить?
А Купидону всё равно, взгляд бросил, посмотрел,
Пустил стрелу, как обухом из-за угла огрел.
Напрасны объяснения, не слышит чьёго слова,
За жизнь свою не произнёс ни разу никакого!
185 Он делает как хочется, одно, пускает стрелы,
Туда где брешь мерещится, – от стрел его, пробелы».
– «Сама ко мне волей небес, Юпитер ли послал,
Что ты придёшь, я чувствовал, уже предполагал?»
– «Никто случайно в смертных жизнь, поверь мне, не приходит
190 Он посылается Судьбой её рукой Рок водит
Никто случайный из людей на власть не приходил,
Коль сел кто в трон – Совет богов, на то благословил».
– «А вот Нума́, после Ромула, этот, кто Энею?»
– «Потомок тоже, то есть мой, уж в этом я успею,
195 Мне Зевс на откуп дал весь Рим, верней моим потомкам,
Я их повсюду соберу, где тихо, где и громко.
Не исключаю, что кой-кто захватит власть ретиво,
Но будет выдворен в свой час, к тому же не учтиво».
– «А если этот узурпатор тоже из твоих?»
200 – «Ничто с того, кто против неба, мне… что тот же чих!»
– «А разве у Энея было боле двух сынов?»
– «В миру с другими женщинами, сокол был таков.
Потомков их и подвожу под разным вариантом
На Рима трон не просто так, а лучшим «фолиантом»».
205 – «Теперь с каким вопросом к нам, с чем посылает Зевс
Высокой милостию нам бессмертных базилевс?»
– «На главный холм, царь, слышал ли, дворец задумал строить
Ты образумь его, о том, мольбой нас беспокоить,
Не видит смысла весь Олимп, но так преподнеси,
210 Чтоб сам он к этому пришёл, ты лишь чуть помоги.
Когда он принародно сам, засту́п возьмёт, отрыть
Под первый для основы яму камень заложить,
Пусть он там голову найдёт, и та пусть кровоточит
Ты будешь по́зван толковать, а ты скажи – пророчит!
215 Ему его находка, что… Рим будет головою,
И не дворец бы заложить, а храм, его рукою.
Во славу трёх богов, за это, для Рима предзнамение
Осталось руки приложить во славы исполнение.
Но сам ты в том не суетись, дождись, как слух пройдёт,
220 Тогда и соберёшь своих и дело в ход пойдёт».
– «И сколь мне времени на то?» – «Я загодя пришла,
А чтоб продумать в мелочах, достаточно два дня».
И с тем исчезла лёгкой дымкой как в ничто ушла,
Он это видел и не раз, а царь вот, никогда.
225 Старшим ликтором в те дни при Приске некто Толий
Строг был нравом, обхождений из ряда своеволий
Посетителей царя немедля пресекал
Чем средь хамоватых римлян гнев и вызывал.
Кто-то из жрецов проведал, что на холм Тарпейский
230 Что Сатурниевым звался, прежде, и Лацейским,
Приск задумал строить нечто вроде цитадели
В то же время и авгуры свой вид на холм имели.
Атт конечно в том был с ними Приск советовался с ним
Доверял ему сверх меры и считал его своим.
235 Всё решал совет авгуров как бы план царя сменить
И удобный холм средь Рима своим кланом заселить?
И решили, что такое, Атту лишь под силу
Но и нужен аргумент чтоб в этом подфартило.
И был день, и приглашён был к Приску на совет,
240 Атт, не в первый, не в последний, раз, конечно нет.
И действительно Тарквиний выдал представление
Что Тарпейский холм украсит шик-сооружение.
Эдакий помпезный с виду мощный бастион,
Или резиденцию вопрос всё не решён.
245 Испросил совета Приск, у Атта, тет-а-тет
Только Атт не по вопросу дал ему совет.
Пожелал не начинать, любое предприятие
Пока нет знамений свыше, не то грозит проклятие,
Сил небесных, ведь без них, не будет ни успеха
250 Как и радости в работе, но во всём помеха.
Подготовку же к работе, может начинать,
А уж боги не замедлят добрый знак подать.
Этим и довольствовался Приск и вдохновился
И к работе приступить немедленно решился,
255 Зодчих пригласил с заданьем чтобы как основу
Начертали бы фундамент под проект тот новый.
Первый колышек чтоб вбили там где срыть уступ
Чтобы в землю углубиться в ход пустить заступ.
Тут внезапно и пропал старший ликтор Толий
260 Слух прошёл: вернулся к первой, с коей был дотоле
Она из состоятельных на острове далёком
Что ж, бывает, первая, любовь случалась роком.
И Приск не беспокоился как лишь его хватился
Ответом первым, как спросил, так у́довлетворился.
265 А между тем похищен Толлий, вывезен за Рим
В лесной лачуге, схоронён и кем-то там храним
Он стражников не узнаёт, они ж всегда молчат
На языке каком-то странном меж собою говорят.
А дни идут уж Приск решил в день завтрашний, раскоп, –
270 Начало дать фундаменту и он сам землекоп
И зодчий колышки забил отметил в пять локтей
По ширине, а по длине решится в десять дней.
В ту ночь за Толлием пришли пока в Рим отвозили,
Меж колышков старательно землицу уж рыхлили.
275 К рассвету чтобы ямке той уже зарытой быть
Для Приска странный сувенир до часу сохранить.
Аврора первым лишь лучом по небу как прострилась
Так тело Толлия с главой своей навек простилась.
Телега, что его везла на миг лишь замерла
280 В обратный путь отправлась как только голова,
От тела отделилась и, исчезла в яме, скрылась
От быстрых за́ступа гребков, землей она покрылась.
Исчезла под землёй сравняли, ямку, притоптали.
А колышки нетронутыми так всё и стояли.
285 А тело увезли вдоль Тибра, ниже, не оставили,
Там привязав его к бревну потоку предоставили.
Бревно от брега отойдя немедля прокрутилось
И тело сразу ж под водой бесследно просто скрылось
Ушло с течением, кто где, его когда заметит,
290 А и заметит ну так что, ужели где отметит,
Он труп под ним не разглядит, вовек не догадается,
И не подумает что там, под ним, что-то скрывается.
А между тем, царь двинул в путь – процессию ведёт,
На Тарпейский холм высокий впереди идёт.
295 В окружении элиты, и патрициев, Сенат,
Все идут большой толпою, каждый на глаза бы рад,
На глаза царю попасться, мол я тоже при тебе
Если деньги есть на стройку, дай подзаработать мне.
И авгуры тут же рядом, пусть не в первых всё ж рядах,
300 Среди массы, чтобы слышать, не рисуясь на глазах.
И пришли, вокруг все встали, царь и кратку речь сказал:
«Риму здесь дворец заложим, чтоб в любой день нам сиял!
Мы такой дворец заложим… никакой не повторим
Кой быть может видел где-то хоть купец, хоть пилигрим,
305 Мы приложим наши силы и умения в труде
Возведём дворец, какого, не видал никто нигде!»
Взял заступ и так активно возле колышков копать
Принялся́, чтоб Рим увидел, грядет время воздвигать
Да не что-то там такое, зряшнобесполезное
310 А великое на славу, да к тому ж помпезное.
Ковырял Тарквиний землю, ковыряя всё копал
Так до головы дорылся чего сам не ожидал.
Обнаружилась находка изумился весь народ
Это что ещё такое, объясненье кто найдёт?
315 Пригляделись, что за диво ведь из мёртвой головы,
Кровь сочится, а её-то, вот, достали из земли?
Может ли такое статься, как такое может быть?
Страшный факт невероятный, может лучше вновь зарыть?
Пригляделись к голове той, а ведь это голова…,
320 Так знакома, так знакома, уж не спутаешь лица!
Однозначно, это Толлий что намедни вдруг исчез,
Голова коль, вот, нашлася, значит туловище без!
Или это всё ж знаменье, кто бы нам растолковал,
Приск немедля вспомнил Атта, тут же за жрецом послал.
325 И других авгуров было средь народа в этот день
Каждый взялся бы знаменье, толковать, в тот судодень.
Вот тот миг когда решиться толкованием судьба
Чем украсится вершина главного в стране холма!
Именно сейчас момент тут каждому решиться
330 Старанье в толковании окупится стори́цей.
И Атт пришёл, в прострации предстал перед царём
Готов царю служит и Риму в этом и в другом.
И царь спросил его: – Скажи, что этим небеса,
Хотят поведать нам сейчас, вот эта голова,
335 Какое с ней знамение Юпитер посылает;
Предостеречь, нам подсказать иль вдохновить желает?
Как только лишь великий жрец находку осмотрел
Так на царя своим бесстрасным взглядом посмотрел,
Сказал ему: – такого, царь, знаменья, не бывало
340 Такого шанса божество пока что не давало!
Бессмертные дают нам знать, – любой авгур считает, –
Бессмертные нам говорят: Рим слава ожидает!
Рим будет миром управлять ему лишь быть главою
По миру, над народами, и слава та тобою
345 Заложена будет, вот здесь, где страшную находку
Нашёл ты сам и этим дал себе же сам наводку.
Взяв с собой обычные орудия труда
Наёмники направились с утра к дому царя,
У самого же дома драку, притворную подняли
350 Да шумом, криками её, они сопровождали.
Призывали требуя чтоб тот решил их спор
Оглашая что их спор не просто сущий вздор.
Переполошились слуги Приску сообщили,
Тот велел звать пастухов, чтоб в дом их проводили,
355 Продолжая перебранку злыдни в дом вошли,
Ликтор их остановил, потребовал свои
Аргументы изложить к царю поочерёдно
Чтоб к решению вопроса, была бы речь пригодна.
Тут стал один из них плести, всё кружева словесные;
360 Чепуху, бессмыслицу, всё к делу неуместные.
Тем он отвлёк внимание царя и всех ликто́ров
Второй юркнул к Тарквинию во время этих споров
И улучив момёнт, удар Тарквинию нанёс
Секирою по голове, почти… череп разнёс.
365 Бежать пустились пастухи, но схвачены ликторами,
На вопли слуг бежит народ, двор полон разговорами.
Сбежался люд шумит галдит как улей растревоженный
Повергнут в шок при ужасе и на испуг помноженный.
Но мужественна Танаквиль велела дверь закрыть
370 И всех, даже свидетелей немедля удалить.
Понявши сразу, что удар секирой был смертелен
Давно ей было виденье как мужа путь пределен.
Отправила за Сервием, как тот лишь появился
Так для неё вопрос престола, сразу же решился.
375 Указывая на почти что, тело без дыхания,
Царское, молить взялась, отмстить за поругание
За смерть дражайшего, ему, сменившего отца
Напомнила знамение, пусть и прошли года,
Да день пришёл, нерадостный, пришёл такой как есть,
380 За смерть он должен отомстить, убит ведь его тесть.
И Туллию напомнила о посланном богами
Знамении ему, когда, он не окреп ногами
И заклинала его взять, власть царску в свои руки
Уж с трона он воздаст убийцам за царёвы муки,
385 Воздаст свершившим злодеянье, даже пусть не сами,
В свои руки взяв секиру, чужими пусть руками
Убивали, да того, кто правил государством,
Кто жил заботами народа обременённый царством.
Танакви́ль пообещала Сервию поддержку
390 Чтобы духом тот окреп, а надо б без задержки
Позаботится о власти трон не может пустовать,
Пока Рим не разобрался своего и продвигать.
Страшной неожиданностью Сервий хоть смятённый
Всё ж поддержкой Танаквиль был он вдохновлённый
395 Взялся допросить убийц, узнать кто их послал,
И что он им за это зло, большого обещал?
Поскольку шум на улице всё приближался к дому,
Народ шёл к своему царю, все, как к отцу родному,
Встревоженные страшной вестью, все хотят узнать,
400 Что с царём и где злодеи, дабы наказать!
Хоть слуги сдерживали натиск, силы ж не равны,
Уже под натиском народа пятились они.
На второй этаж царица поднялась, прошла к окну
Чтобы римлян успокоить, как родную ей семью.
405 Обратилась к ним, сказала: «Царь наш лишь ошеломлён!
Провидению угодно, чтоб он был для нас спасён.
Рана вовсе не опасна и народ весь его зрить,
Сможет скоро, два-три дня лишь, надо малость погодить.
Тарквиний Старший как его… стал Рим чуть позже звать,
410 Был энергичный государь, смог многих обуздать,
Латины, что в очередной раз, договор попрали
Что с Анком Марцием, в знак дружбы было подписали,
На Рим напали, т.е. вновь, вошли в его владение
Напрасно испытать взялись его долготерпение.
415 Тарквиний двинулся на них и в нескольких сражениях
Чужих побил и тех что к ним в продажных намерениях
Примкнули, чтобы вырваться из-под влиянья Рима,
Когда империя млада и с тем весьма ранима;
Крустуме́рий, Корнику́л, Каме́рию, Колла́цио,
420 Медулли́ю, Апио́лы… Номе́нт и древний Лацио.
Всех вернул под руку Рима, всех примерно наказал,
Тех же что свободны были под свою корону взял.
Приск готовился к сраженьям, он предчувствовал войну,
С сабинянами, им горцам, он уже вменял в вину,
425 Тайный замысел коварный, тайны планы грабежа,
Взятие внезапно Рима с разорением до тла.
И они ж явились было, перешедши Анион
Перед крепостью возникли даже вздрогнул бастион.
Первое же столкновенье ни кому побед,
430 Не доставило прибавив горя слёз и бед.
Понял Приск, – в пехоте сила, да причина в том,
Что конница хоть и сильна, да… мала числом.
По центурии от триба, округа, а их всё три,
А со времени Ромула уж раздались все они.
435 Он решил добавить новых, чтоб числом их довести,
Как потребовало время, да в пределах десяти,
Но авгур вот, сам Атт Навий этого не допустил
Опираясь на Ромула крайне резко возразил.
Объявил птицегадатель, что Тарквинию менять
440 Что-то из Ромула правил, права нет, совет искать,
Должен он, богов спросивши, и лишь ежели они,
С ним согласны то знаменья будут в небе всем видны.
Он сказал царю: – Послушай, чужеземец, ты сказал,
Когда ты себя народу здесь в цари сам предлагал
445 Что под руководством Анка свод законов Рима, весь,
Ты усвоил, обещая, их блюсти, и что мы здесь,
Слышим из твоих решений, а известно ли тебе,
Что не принято, здесь, в Риме много позволять себе,
Изменять иль учреждать… бе́з соизволения,
450 Птиц, как вестников богов, без их благословения?
Многовластного, от гнева вспыхнуло лицо царя
Насмехаясь, заявляет: – Обратись, прошу тебя,
К своим птицам расспроси их, аль исполнится, аль нет,
То что я сейчас замыслил, пусть дадут тебе ответ.
455 Атт свершил птицегаданье и ответил: – Сбудется,
Непременно, – был ответ их… и пусть тебе не чудится.
– «А задумал я, – сказал тут, царь, подумав краткий миг
Чтобы ты рассёк осёлок, бритвою, кой ты привык
Бриться как ты пожелаешь, или ус свой подбривать, –
460 Нет, не думал Приск Тарквиний, что он сможет угадать».
Да авгур вот шёл из кузни, с бритвою туда ходил,
Там при кузне жил точильщик он и бритвы всем точил.
Не было нужды авгуру дрогнуть бровью пред царём
Из-под по́лы вынул бритву ахнул тут народ кругом.
465 Все каменотёсы знают как и где гранит слоить,
Надо точно меж слоями что-то острое вонзить,
Все жрецы учились много, двадцать лет, учёбы срок,
Жрец тем часть энциклопедий им науки были впрок.
Бритвой расчленён осёлок, изумился было царь
470 Будто чиркнул тот по редьке тут и замер государь.
Для него конечно чудо, отношенье изменил,
Он к авгурам, а ведь было и предвзятостью грешил.
Их к обманщикам причислил, было в прошлом, что грешить,
А теперь приблизил Атта, чтоб при троне ему быть
475 Он в советниках отныне, и с тех пор же на века,
Без авгуров этих в Риме не решалися дела.
Да, без их соизволенья, но всё ж войско укрепил,
Численность он увеличил, число ж центурий сохранил.
Павших разбирали сразу после столкновения,
480 Чтоб тела похоронить прежде разложения.
Но поскольку сабиняне посчитали, – нет нужды,
Их же павших хоронить им, – пусть хоронят их они,
Римляне, они убили им и трупы убирать,
Раз посмели их, пришедших дерзновенно убивать.
485 Передали чрез торговца извинений запросив
Дали срок, за павших тяжкой, страшной карой пригрозив.
И подумал Приск: а долго ль меж болотом и рекой
Выдержат они, в кольце ведь, Рим пред ними ведь стеной.
Всех патрициев по Риму приказал он созывать,
490 Им велел дрова к кострищам, для сожжений собирать.
Все дрова связав плотами павших сабинян на них
И пустить все по теченью, да поджегши прежде их.
Все плоты связали лыком, и пустили по реке,
Те плоты обняли сваи скоро мост исчез в огне,
495 И дошло, но было поздно, до отважных сабинян,
К отступленью путь отрезан, тем захлопнулся капкан.
Преисполненные целью Рим пограбив разорить,
Сабиняне всё ж решились медный меч свой в ход пустить.
Их вожди внушали войску: «За сожжённый мост мы им,
500 Счёт на наше усмотренье с нашей суммою вчиним!
Не уйдём мы от врат Рима пока день наш не придёт!
И злодей за крепость выйдет и нам мост сам возведёт!
Мы преступный Рим заставим, вновь отстроить нам наш мост,
Чтоб навеки он запомнил – сабинянин не́ так прост!
505 Как всем может показаться! Мы на всё дадим ответ,
Даже там где не бывали и где нас сегодня нет!
Мы и Риму наше скажем! Мы дадим ему понять,
Что есть наше огорченье, – наш же мост огню предать!
Мы запрём ворота Рима…!» понеслась галиматья,
510 От элиты и от власти всё гребущи под себя.
Хорохорились в надежде, что струхнёт всё ж Рим
Ворота свои откроет трусостью движим.
И открылись ворота́, и вышло войско Рима,
Армия со всей державы, Кви́рином хранима.
515 Сабиняне не смутились, повинуясь кличу
Всей элиты и вождей, видели добычу,
Да вот позабыли что, доспехи не пусты,
Крепкими телами все, они начинены́.
Руки мускулистые, да мечи в руках,
520 Мощный строй, шеренгой длинной встала вся в щитах.
Как-то не подумалось им, что в котле они
И от римского меча уже им не уйти.
Были биты и жестоко – некуда бежать
Вынуждены над собою Рима власть признать.
525 Пехотинцы бились храбро, доблестно сражались,
Лавры ж победителей всё ж всадникам достались,
С флангов сабинян внезапно мощью всей ударив,
Их геройскую пехоту, в бегство всю отправив.
Всех загнали в Аниен, в ре́ку судоходную
530 Сделавши из той войны кампанию доходную.
Всё оружие собрали в одну кучу всё снесли,
И поджегши её, в жертву, всю Вулкану принесли.
И с этру́сками удачно воевал Тарквиний
Одержал решительно победу и над ними.
535 Бил он при Эре́те, их, принудил федерацию
Признать, его главой над ними, его конгломерацию.
Атрибуты их царя велел ему поднесть,
Чтобы Рима притупить и боль, и гнев, и месть.
И таким вот образом, – был Приск, Рима владыкой,
540 Уже тогда, до этих войн, страны многоязыкой
Да стал союзов латинян и этрусков царём
И сабинян, одним на всех, единственным вождём.
Осталось мелких часть племён, что в стороне держались
Для виду, больше для себя, ему не подчинялись
545 Он сразу же установил меж старыми и новыми
Гражданами, правила, отчасти и суровыми,
Справедливые однако, но не без того
Что патриции согласья не́ дали́ на то.
Приск построил цирк для игр, в нём ку́риям дал место
550 Все сладили себе подмостки там ладили не тесно,
Каждый год в сентябрьские, иды, там шли игры,
Позже в поединках были львы, случалось тигры.
От начала один день лишь, этот праздник занимал,
Но расширилась программа, праздник многодневным стал.
555 Главной частью, колесниц, стал резвый быстрый бег
Музыка народа, танцы и спектакли – вызвать смех,
Всё комического жанра, до трагедий в свой черед
Через N десятилетий очередь ещё дойдёт.
Последнее к чему Тарквиний свои силы приложил,
560 Храм Юпитера, фундамент, постарался заложил.
.
– Что скажешь о христианине, Гермес, что скажешь? Знать хочу!
С кого, скажи, срисован образ, был кто-то ж где-то наяву?
– Конечно был, конечно ж были – феаки! Как они тебе?
Они, горевшие желаньем потратить время во вранье
565 Они же Одиссея сказки желали слушать без конца
И отмечая неувязки и к ним нелепые привязки сложились оплатив лжеца.
Что врёт, прекрасно понимали, бездельем томным тяготясь –
Что наглый лжец к ним заявился, обрадовались не стыдясь.
Вранью притворно изумлялись, причмокивая языком
570 Что верят, видом убеждали прикидываясь дураком.
И стоило царице только о мзде легонько намекнуть,
Феаки скинулись всем кругом, желая тем ещё блеснуть
Враньё Улл́ису оплатили, в улыбках, плату, все несли,
И до утра бы просидели, хозяева вот… спать пошли.
575 Утешились же когда царь их, великий, мудрый Алкиной,
Взял слово с Одиссея в том что, тот не сорвётся вдруг домой,
Задержится на онно время, с тем чтоб и дальше также врать,
И тем народную элиту, по вечерам враньём занять.
Они же в свой черёд, клялись всем, оплату за враньё подать,
580 Хоть даже им оброком-данью весь люд придётся облагать.
Что двигало феаков знатью? За их потребности во лжи,
За враки про Харибду с Сцилой и гарпиях, – чушь до зари
Готовы были слушать бредни о циклопах, и ветрах
Что Эол загнал в пещеры чтоб век сидеть им там в цепях
585 О каких-то лотофагах живших лишь при заводя́х
Смачно поедавших лотос память напрочь растеряв.
О коровах Гелиоса семи стад по пятьдесят
О быках его и овцах коих меньше чем ягнят
Что само собой должно быть если здраво рассудить
590 Без приплода в большей мере мора ведь не пережить.
Ради этих тухлых бредней собирается народ
У царя ведь, не в трактире, – слушать как паскудник врёт!
А уж Улл́ис расстарался, что там тот «Девятый вал»
«Гнал пургу» так вдохновенно Цезарю бы фору дал,
595 Хотя что тот Цезарь, словом, в жизни сроду не сорил
Одиссей же в словоблудьи щедро языком творил.
Вот ему феаки рады щедро за враньё платить
Цезаря ж в итоге жизни могли в Тибре утопить.
Не живого кстати, что и… важно тут бы подчернуть
600 Рим великий был способен и покойника ведь пнуть.
…
В мире все за справедливость Правда каждый в свой карман
За неё пойдут в атаку Лишь был приказ им дан.
Если же ещё и спишут Преступленья и грехи
То они врагов отыщут – Где не прятались они!
605 Ох они и воздадут им Ох они им воздадут
Лишь бы им прощенье было, А с прощеньем всех убьют.
Тех же что по недогляду Смогут бойню пережить,
Тех публично, да всем миром За чужой грех осудить.
За чужие преступленья Уж для них всем миром ах,
610 Совершат и разрисуют В самых радужных цветах.
…
В политике мерзавцы все – Лжецы и подлецы!
В политике лишь гадят все, Да на перегонки.
Чтоб скрыть цель настоящую Означат её, А!
На первый план от трона прёт Отменная брехня.
615 И тут же появляется велик Тому пример –
Уллисс-Одиссей – трепло И оппозицьёнер!
И ну давай кричать-трещать На нас грядёт ненастье…
А власть закостенелая Нас всех лишает счастья!
Ужели мы не постоим За обче-наше дело
620 Ведь наши предки за него В бой выступали смело,
И мы их честь не посрамим, Мы смело в бой пойдём
И где-нибудь с каким-нибудь Мы встретимся врагом.