С сердцем ликующим в верхний покой, пошла к Пенелопе старуха,
Весть госпоже сообщить, что он здесь, супруг её, да не вполуха.
Двигались быстро колени её, и ноги её поспешали,
Над Пенелопой склонилась она, сказать, что всем домом дождались.
И пусть нас тогда песнопевец удалый, со звонкой формингой ведёт,
Здесь за собой, в многорадостной пляске, других в заблужденье введёт.
Так, чтобы всякий услышав снаружи, подумал о свадьбе, большой,
Будь то, идущий дорогой куда-то, иль рядом живущий какой.
…
С сердцем ликующим в верхний покой, пошла к Пенелопе старуха,
Весть госпоже сообщить, что он здесь, супруг её, да не вполуха.
Двигались быстро колени её, и ноги её поспешали,
Над Пенелопой склонилась она, сказать, что всем домом дождались.
5 Хоть по ступенкам бежала, дыханье, женщины старой не сбилось,
И вот чтоб царице, сказать важну новость, над нею она наклонилась:
«Милая дочка моя, Пенелопа, проснись, поди в зал, посмотри,
Там ты своими глазами увидишь, того о ком плачешь все дни.
Увидишь того там, о ком ты тоскуешь, всё время, уже двадцать лет,
10 Здесь твой супруг Одиссей, поднимайся, иди к нему божий мой свет.
Хоть поздно вернулся, но всё же вернулся и всех женихов перебил,
Вносивших в ваш дом беззаконье с разором и тех кто очаг твой хулил.
Тративших ваши запасы, насилья, чинивших над сыном твоим,
Теперь это всё позади дорогая, теперь не до этого им!»
15 Ей Пенелопа разумная сонно, и медленно так, возразила:
«Мамушка милая! Чем твой рассудок, сегодня вдруг так помутило?
Боги тебе помутили рассудок, в последние видимо дни,
Могут безумным, и очень разумного… быстренько сделать они.
И рассудительность дать человеку, с легчайшим рассудком в надежде,
20 Ум у тебя повреждён, а была ведь, правильных мыслей, ты прежде.
Сердцем страдаю давно безысходно, тебе б надо мной посмеяться,
На ветер ты речи бросаешь, и будишь, в дому что ли нечем заняться?
От сна вот меня пробудила, от сладкого, он совершенно меня оковал,
Так крепко ещё никогда не спала я, какой же мне бог этот сон ниспослал?
25 С тех пор как уехал мой муж к Илиону, с тех пор я такого не ведала сна,
Спустись-ка ты в зал и ко мне возвращайся, с другими речами ко мне вновь сюда!
Если б другая какая из женщин, моих прибежала бы с вестью такой,
И с ней бы меня как сейчас разбудила, разнос получила бы очень большой.
Тебя твоя старость спасает родная!» Спросонья ответ Пенелопы таков.
30 Но тут Евриклея уже возразила, потоком её убеждающих слов:
«Я не смеюсь над тобой дорогая, правду дитя я тебе говорю,
Здесь Одиссей, он домой возвратился, и я говорю тебе как на духу!
Тот чужеземец, которого все так, бесчестили в доме, что нищим предстал,
И есть Одиссей, он таким воротился, твой сын между прочим, давно это знал.
35 Но осторожно держал намерения, все его в тайне, от лишних ушей,
Чтоб женихам отомстить за насилья, не упреждая нахальных людей».
Радость взяла Пенелопу, с постели, она соскочила, встряхнулась от сна,
И горячо Евриклею старуху, на радостях сразу ж в объятья взяла.
И сразу ж с вопросами к ней обратилась, и в каждом вопросе великий резон:
40 «Милая мамушка, ну расскажи же мне, полную правду, ужель это он!?
Если он вправду домой воротился, как ты уверяешь, то как он, скажи,
Как на лишённых стыда ополчился, один против многих, концы мне сведи!?
Их, женихов здесь, толпится так много, и как одному-то их всех одолеть?»
В ответ Евриклея легко возразила: «Сама не видала, и что там смотреть!
45 Никто не сказал мне, я только слыхала, все стоны мужей убиваемых им,
Мы в страхе сидели по комнатам нашим, вели себя так, как и должно глухим.
Сидели мы все за закрытою дверью, покуда сын твой ко мне не постучал,
Он вызвал меня к Одиссею, по делу, а тот уже к делу мне сам приказал.
Когда я спустилася в зал к Одиссею, стоял среди трупов поверженных он,
50 Кучами всюду тела те лежали, а он, можешь верить был не возбуждён.
Тела покрывали утоптанный пол наш, увидев его, ты б согрелась душой,
Он кровью и грязью покрытый стоял там, и ростом какой-то он всё ж был большой.
На грозного льва походил он там стоя, все трупы убитых теперь во дворе,
Там, за дверями, большой лежат кучей, теперь женихи эти вовсе не те.
55 Сам же большой он огонь в этом зале, дрова сам принёс, ими сам разложил,
Серы велел принести, дом прекрасный, и двор и забор, ею сам окурил.
Меня за тобою отправил, иди же, пора наконец, шла б к нему поскорей,
Радостью сердце пора вам наполнить, вы мало ведь виделись в жизни своей.
Вы бед претерпели немало уж, хватит, пришло исполненье желаньям,
60 Домой к очагу своему он вернулся, его это только старанья.
Домой возвратившись, супругу он с сыном, при здравии добром нашёл,
И всем женихам отомстил по заслугам, со всеми порядок навёл!»
Но ей Пенелопа, на это серьёзно, в сомненьях своих возразила:
«Милая мамушка! Рада была бы я, если б и вправду так было!
65 Знаешь сама ты, каким бы он в дом, свой нам, явился желанным!
Всем, а особенно мне как и сыну, ах сколь раз я пела осанны.
Недостоверно однако же то что, ты мне сейчас сообщила,
Здесь женихов, божество только, явно, чтоб правды нам дать перебило.
Кого-то они из богов раздражили наглостью их, оскорбленьем,
70 Дурными делами, и не почитали, и дерзки ведь все поведеньем.
Кого они не оскорбляли в округе, из всех… простых-смертных людей,
Из благородных и низких, всех встречных, их некому было прогнать всех взашей!
Из-за нечестия их и постигла, вот эта, как ты говоришь, их беда,
А Одиссей на чужбине конечно же, где-нибудь там, погубил сам себя».
75 Ей Евриклея на то возразила: «Что это ты говоришь, ты ж поди,
Муж твой вблизи очага, курит серу, а ты тут сидишь – так поди ж посмотри!
Там и увидишь что муж твой вернулся, но как недоверчиво сердце твоё!
Тебе сообщу достовернейший признак, есть шрам на ноге у него всё ещё –
Белым клыком кабана его в ногу, рубец нанесённый, он есть как и был,
80 Его увидала, ему ж ноги мыла, хотела сказать, да вот он запретил.
Он рот мне поспешно зажал – неуспела, тебе тогда сразу ж о том сообщить,
И не позволил, хитёр, осторожен, лишь так он всё в тайне сумел сохранить.
Ну же, иди! Я себя прозакладывать, видишь, уж рада, с чего бы мне лгать,
Если тебе солгала, то тягчайшей, можешь меня, тут же смерти предать!»
85 Так ей тогда Пенелопа ответила, только опять в том была не права,
«Мамушка милая, как ни хитрила б ты, как ни была бы ты мыслью хитра,
Замыслы вечных богов, очень трудно нам, все разгадать уберечься от них,
Всё ж я пойду, чтоб увидеть убитых, ну и того, кто убил наглых их».
Это сказавши, пошла Пенелопа, оставив покой свой, отправилась в зал,
90 К колонне сидел прислонившись могучий… царь Одиссей и жену свою ждал.
Сердцем своим колебалась в решениях, издали ль с мужем своим говорить,
Иль подойдя к нему руки и голову, взять целовать или слёзы пролить?
Переступив чрез порог из отёсанных, мощных камней, она в залу вошла,
Села напротив супруга, к огню его, возле стены – ни жива, ни мертва.
95 Сидел опустив он глаза свои долу, её голос слышать всем сердцем готов,
Слова благородной супруги, его же… она же никак не найдёт нужных слов.
Она удивлённая долго молчала, в себе заполошно опоры ища,
То заглянувши в лицо находила… похожим его, то в сомнениях вся.
То, из-за грязных лохмотьев, казался, он ей незнакомым, и даже чужим,
100 С негодованием тут Телемах к ней, уже обратился со словом своим: