Нищий общинный пришёл в дом царя вдруг. Не узнав в бродяге Одиссея
заявил ему: – «Вон из прихожей старик, убирайся, иль за ногу вытащу в
дверь! Афина придаёт Одиссею сил к предстоящему бою с Иром. Грозно
взглянул на неё царь в лохмотьях, и грозный дал смысл словам:
«Сука! Сейчас же пойду к Телемаху – твою болтовню передам!
…

Нищий общинный пришёл в дом царя вдруг, он по Итаке повсюду бродил,
Бродил побираясь… великим обжорством, он выдавался, обжорой и слыл.
В еде и в питье был весьма ненасытен, ни мощи, ни силы же, не было в нём,
Считай никакой, а на вид был огромен, но вёл себя нагло, как в доме своём.
5 Он назывался Арнеем из дому, так его мама родная звала,
Она это имя ему при рождении, все перебравши, в день первый дала.
Но юноши все его Иром прозвали, так как ходил с извещеньями он,
Куда кто прикажет, носил всюду вести, как в обществе самый простой почтальон.
Из Одиссеева дома он гнать, вздумал царя Одиссея,
10 В лохмотьях он, в рубище видел бродягу, напал на него не жалея.
С бранью напал на него, взять нахрапом, такой из себя – лютый зверь!
«Вон из прихожей старик, убирайся, иль за ногу вытащу в дверь!
Не понимаешь, никак не доходит? Так глянь же, мне все здесь кругом,
Мигают с намёком, на мысль наводят, мол ты, разберись-ка с бомжом.
15 «Выброси вон старика и немедля. Но стыдно мне это творить,
Живо! Вставай! Чтобы мне рукопашную… ссору здесь не сотворить!»
Мрачно взглянул на него, нищий странник, голосом ровным ему отвечал:
«Что ты? Тебе ли я сделал плохого или я чем-то тебя оскорблял?
Мне всё равно, хоть получишь ты много, или тебе только лишь подадут,
20 Вдвоём уместимся на этом пороге, другим места хватит, свободно пройдут.
Зачем же нам зависть питать здесь друг к другу, меж нами ведь общее есть кое-что,
Мне кажется сам ты, такой же скиталец, такой же как я, и не боле того.
Что тут поделать, богатство даётся, обычно богами, да нас обошли,
Ты успокойся, хоть чуть, но подумай, руками не очень-то здесь мне маши.
25 Будет тебе, будет очень ведь плохо, если от слов твоих я рассержусь,
Я оболью тебе губы и грудь твою, кровью твоей… ею и поклянусь!
Будет тогда мне гораздо спокойней, сегодня и завтра, и в будущем ведь,
Могу поручится, вернуться обратно, ты в дом Одиссея – забудешь и впредь!
Ир же бродяга, в ответ и свирепо, голосом грозным скитальцу кричал:
30 «Боги, как сыплет слова старикашка, этот оборванный, лучше б молчал!
Словно старуха кухарка какая. Постой-ка ужо, я расправлюсь с тобой,
В оба приму кулака… твои зубы… сплюнешь на землю, мой друг дорогой!
Как у свиньи на потраве застигнутой, в поле средь хлеба, а ну подберись!
Давай подпоясайся, все тут свидетели, нашего боя, ты духом сберись.
35 Посмотрим как справишься с тем кто моложе, считай своего молодца ты нашёл!»
Так на отёсанном, гладком пороге, пред дверью высокой, скандал и пошёл.
Ярая ссора иль слов перепалка их, всё разгоралась меж ними сильней,
Это не скрылось от глаз Антиноя, вот тут ему масла подлить бы скорей.
Весело он засмеялся, их видя и обратился ко всем женихам:
40 «Друзья, здесь такого ещё не бывало, ещё не случалось, заверю в том вам!
Нам божество посылает забаву, видно потешить нас хочет оно,
Странник и Ир вон, затеяли ссору, большую друг с другом: аль делят чего?
Дело смотрите, уж к драке идёт вон, пойдёмте скорее, и стравим-ка их!»
Так он сказал, женихи повскакали, увидели в этом занятье для них.
45 В надежде на зрелище все обступили, оборванных нищих густою толпой,
С речью к обоим тогда обратился, Епейтом рождённый, жених Алкиной:
«Слушайте что предложить предлагаю я, им за победу, в кровавом бою,
Козьи желудки у нас на огне вон, на ужин готовим, как приз предложу!
Их приготовили, жиром и кровью, внутри начинивши, как приз – хороши!
50 Кто из двоих победит, и окажется в битве сильнейшим – пойди и возьми!
Пусть подойдёт и возьмёт сам желудок, какой пожелает – пусть сам и возьмёт!
И в наших обедах учавствовать будет… лишь за победу такой вот почёт.
И нищим другим, за подачкой сюда мы, уже не позволим, к двери подходить!»
Так предложил Антиной, предложенье, понравилось всем, – в том согласию быть.
55 Умысел хитрый тая, Одиссей тут, стал на сочувствие их всех давить:
« Мыслимо ли, как возможно такое, ужель вы не против абсурд допустить?
Слабому, как старику состязаться… он изнурённый большою нуждой,
Вы ж посмотрите, соперник гигант ведь, здоровьем как пышет, и ведь молодой!
Властно меня мой злосчастный желудок, велит на побои жестоки идти,
60 С просьбой большою я к вам обращаюсь, и вы мне поклясться все в этом должны.
Что ни один человек, в этой схватке, даб Иру, помочь, не ударит меня,
Тяжёлой рукой, чтоб ему дать победу, и так ведь нет сил, у меня, старика».
Сказал Одиссей и ему поклялися, так как он этого и попросил.
А как поклялись, дали слово мужское, так Телемах сразу и заявил:
65 «Раз тебя сердце и дух твой отважный, к тому побуждают – постой за себя!
Ты можешь ахейцев других, не бояться, никто не посмеет ударить тебя.
Тот кто ударит тебя, тот со многими, будет бороться, себе на беду,
Я здесь хозяин, и я здесь от многих, поддержку, на это уже получу.
Здесь двое разумных поддержку окажут мне, сам Антиной, и второй, Евримах».
70 Так он сказал, согласилися все с ним, и поняли все – это не на словах!
Рубищем срам Одиссей опоясал, открылися мощные бёдра его,
Пред женихами, и грудь обнажилась, широкая грудь, как у льва самого,
Плечи крутые, могучие руки, Афина приблизившись сил придала,
Мощью суставы и гибкие члены и мускулы силой большой налила.
75 Это увидев дивились безмерно, и озадачились все женихи,
И не один говорил там соседу, предвидя, исход этой мини-войны.
«Быть видно Иру, отныне Не-Иром… накли́кал однако себе он беду,
Что за могучие мышцы под рубищем, боги видать, дали сил старику!»
Так говорили. Смутилося Ира, трусливое сердце, ушёл из толпы,
80 Всё же его притащили насильно, для этого были на месте рабы.
Был он в испуге, трясло лихорадкой, дрожала вся плоть, рыхлым телом его,
С бранью окликнут он был Алкиноем, ждавшего зрелища жадно того.
«Лучше б тебе умереть до рождения, лучше б совсем не родиться тебе,
Что самохвал, что дрожишь так бесстыдно… ты с духом не можешь собраться в себе.
85 Робеешь пред старцем измученным долгой, и сильной и страшной по жизни нуждой,
Вот что скажу я тебе, друг мой ситный… а что скажу, то и будет с тобой:
Если старик победит и окажется, в битве сильней, – одолеет тебя,
Брошу в корабль и мигом отправлю, по направлению материка.
Отправлю тебя к истребителю смертных, к жестокому, злому Ехету царю,
90 Уши и нос он тебе беспощадно, медью обрежет, и я не шучу.
Вырвет и срам твой… сырым на съедение, бросит собакам – известно тебе».
Сильней задрожали все члены у Ира теперь уже явно он был не в себе.
Вывели слуги его в круг бойцовский, который собой возвели женихи,
Приняли стойку противники сразу, и оба подняли свои кулаки.
95 Тут и спросил Одиссей сам себя же, всю ситуацию враз оценив:
Ударить ли так, чтоб душа отлетела… его же удар в меня, предупредив,
Чтоб здесь же пал он… здесь с жизнью простился он, или ударить настолько его,
Чтоб лишь под ноги его опрокинуть, может быть этого хватит с него?
Слабый удар нанести и всего-то, чтоб подозрений ни в ком не будить,
100 Стали сходиться бойцы осторожно, по виду желают друг друга убить.