Од. Песнь тринадцатая
Так им сказал Одиссей, и молчание, долго царило под крышей чертога,
Все восхищением были охвачены, были и не́были было всё ж много.
Ты, в дом вошедши, в мой меднопорожный, здесь под моею заботой теперь,
«Радуйся духом царица, всё время, пока к тебе старость идёт,
За ней неизбежно ко всем людям смертным, смерть неизбежно грядёт!
Предсказание феакам сбывается: за помощь скитальцу гора отделяет город от моря.
…
Так им сказал Одиссей, и молчание, долго царило под крышей чертога,
Все восхищением были охвачены, были и не́были было всё ж много.
Снова тогда Алкиной Одиссею, заметил ему, на желанье его:
«Раз ты ко мне Одиссей, отыскал путь, то и решенье моё таково:
5 Ты, в дом вошедши, в мой меднопорожный, здесь под моею заботой теперь,
Дальше к себе ты, в свой дом и отчизну без новых скитаний вернёшься, поверь.
Какие бы в прошлом скитанья бы ни были, сколько бы горя ты не претерпел,
К вам же старейшины всем обращаяюсь, вот о чём я бы, просить вас хотел.
К вам, коим двери все настежь открыты, всегда и любому, здесь, в доме моём.
10 К вам, что средь первых, свой дух услаждаете, лучшим моим искромётным вином.
Вы услаждаете лучшими песнями дух свой, вот здесь, за столом у меня,
Я обращаюсь с обычною просьбой, в том же поддержки прошу вашей я.
Платье для гостя в сундук полированный, сложено… так как мы ложим себе,
Там же и золото в тонких издельях, со всем остальным, что несли вы ко мне.
15 Всё что ему поднесли вы, в подарок, всё упаковано, в путь для него,
Но я прошу вас друзья, поддержите, и всё же пожертвуйте что-то ещё.
И предлагаю: дадим по треножнику, каждый ещё, по большому котлу,
Себя ж наградим за убытки, богатым, сбором с народа, я, то разрешу.
Столь щедро дарить, одному не по силам, но в том-то плохого ведь нет ничего».
20 Так всем сказал Алкиной и понравилось, всем предложенье благое его.
Встали они и для сна по жилищам, своим разошлися, всё ж поздний был час,
Только однако заря поднялася, все дружно собрались, с подарками враз.
С крепкою утварью медной спешили, они к кораблю, даб царю потрафи́ть,
Близкие люди царя Алкиноя, дары принимали, чтоб в трюмы сложить.
25 Сам Алкиной те дары под скамейки, все разместил закрепив, чтоб они,
Гребцам не мешали, как дружно ударят, все вёслами в блестках и в брызгах воды.
Потом с Алкиноем пошли все дарители, в дом его, там, ожидал их всех пир,
Там в жертву быка Алкиноя семейство, богам принесла, чтоб господствовал мир.
Там туч собирателю, Зевсу Крониду, владыке над всеми, те бёдра сожгли,
30 Потом и за пир богатейший уселись, и наслаждались насколько могли.
Певец же божественный пел под формингу, им был как известно слепец Демодок,
И чтим он был всеми, с того, что старался, усилий прикладывал столь, сколь он мог.
Но царь Одиссей всё же голову часто, к солнцу – закат его всё наблюдал.
Мыслью его торопил непрестанно, очень уж, очень уехать желал.
35 Так же как пахарь желает об ужине, пахарь который с утра день в трудах,
Что плугом весь день целину поднимает… иль борозду ложит на старых полях.
С радостным сердцем, он видит, что солнце, спустилось на землю, что время уже,
К ужину бресть ему шагом усталым, а там и подумать о сладостном сне.
Так Одиссею на радость спустилося, солнце и за, горизонт с тем зашло,
40 Веслолюбивым, мужам феакийским, тотчас сказал: «Моё время пришло»
Больше всего его жест благодарный был к Алкиною-царю обращён:
«Царь Алкиной, между всех феакийских, мужей наилучший: я в том убеждён!
В путь снарядите меня, сотворив, возлиянье бессмертным, и вам же в добро.
Сами ж – прощайте! Тут всё совершается, так как желало мне сердце моё.
45 Отъезд и дары дорогие, и слово, приятное мне от тебя,
Пусть Ураниды бессмертные их… благословят навсегда.
Пусть безупречной я дома, застану, мою в добром здравьи жену,
И вам же вот так же, причём ежедневно, каждому видеть, свою.
Здесь вам остаться на радость законным, супругам и детям любимым,
50 Пускай всевозможные блага пошлют вам, все боги, как первым родимым.
Пускай никакой здесь беды не случится, с народом и с вами друзья!»
Слово одобрили все из пришедших, его проводить за моря.
Сказал ординарец царя Алкиноя: «Глашатай – проворный друг мой,
Сходи Понтоной набери вина в кратер, разбавь там как должно водой.
55 Чашами всех обнеси чтобы Зевсу, отцу помолившись возлили,
Гостя отправили б чинно-картинно, достойно б домой проводили»
И замешал Понтоной вина сладкого, пресной водою разбавил,
Чтоб совершать возлияния, чаши, всем поднося предоставил.
Стали бессмертным богам сидя в креслах, феаки свершать возлиянья,
60 Потом поднялся́ Одиссей богоравный… всех благодарить за старанья.
С места Арете вручил двоеручную, чашу, прекрасной работы,
Голос повысив, ей счастья желал, за все ей по царству заботы:
«Радуйся духом царица, всё время, пока к тебе старость идёт,
За ней неизбежно ко всем людям смертным, смерть неизбежно грядёт!
65 Я отправляюсь к себе, через море, а ты, в этом доме твоём,
Народом будь счастлива, как детьми, так и, Алкиноем-царём!»
Так всем сказавши ступив чрез порог, ушёл Одиссей богоравный,
Вестника в помощь ему Алкиной, послал, он помошник исправный.
Чтоб Одиссея провёл он по улице, чтобы провёл он его к кораблю,
70 К берегу моря чтоб сам проводил его, женщин-рабынь ещё в помощь ему.
Первой нести она, вымытый плащ, с хитоном нести поручила,
Прочный сундук, превосходной работы, другая за ним вслед тащила.
Третья несла Одиссею в дорогу, и хлебы в корзине и кратер с вином,
К прибоем шумящему морю пришли, с на во́лнах большим кораблём.
75 Приняли тотчас гребцы, принесённые, вещи, и в судно сложили,
Все их внутри корабля, в нижний трюм, по надобности разместили.
Для Одиссея ж, они на корме, на палубе гладкой отличной,
Ковёр расстелили, потом простыню, чтоб спать ему там беспросыпно.
Взошёл на корабль он, молча улёгся, в постель, что ему постелили.
80 Гребцы же попарно, к уключинам сели, каната узлы распустили.
От камня с дырой просверлённой, ту крепь, судна, тотчас отвязали,
И наклонились гребцы, и ударили, вёслами море – наддали.
Сон освежающий тут Одиссею, на веки тяжёлые пал,
Он непробудный, со смертию сходный, покоем надолго обьял.
85 Как и в квадриге под градом ударов, четыре идут жеребца,
Несут колесницу, широкой равниной, под свист и удары кнута.
Бешено мчится вперёд, высоко… над землей поднимается дышло,
Так поднимался и нос корабля, из блага того, что вдруг стихло.
За кораблём, за кормою, шипела, шумного моря, вода
90 Прямо вперёд уносился корабль, угнаться б не смог бы тогда,
И сокол, быстрейшая птица меж всеми, что прочих легко обгоняет,
Быстро помчался корабль феаков, морскую волну рассекая.
Мужа везя по уму, лишь сравнимого, может быть только с богами,
Много страданий в пути перенесшего, в битвах кровавых с врагами.
95 Много лишений пришлось перенесть, в волна́х разъярённого моря,
Тихо он спал теперь, напрочь забыв, виденых ужасов горе.
Вышла на небо, ночная звезда, та светозарная, что,
Близость пришествия зорь возвещает, хотя пока рано ещё.
К острову тут подошёл быстролётный, корабль-краса мореходный,
100 Есть в итакийской стране каменистой удобный залив превосходный.