«Хоть и живу далеко, но как знать нам, что в жизни ещё предстоит? Я – Одиссей,
царь Итаки известный, ещё знают, что Лаэртид. Я измышленьми хитрыми славен,
но между обычных людей,» И слава уже до небес достигает, но нет утешения в ней.
«Товарищей наших погибло немало, их с каждого судна по шесть полегло, Всем
остальным от судьбы и от смерти, бежать удалось всё же с места того.»
Прибыли вскоре в незнающих правды, циклопов страну – так ужасен народ
…

Сказал Алкиною в ответ Одиссей тут: «Из всех феакийских, ты лучший их царь!
Такое не может быть просто случайным, видать отличился твой предок тем встарь.
Как мне приятно и сладко внимать, песнопеньям прекрасным певца,
Такого как этот, умельца большого, в вокале не все мастера.
5 По пению, равен он богу, скажу вам, и в жизни, я думаю, нет,
Приятней свершений, чем с радостью в сердце, такой коллективный обед.
Если, рассевшись, один близ другого, в чертогах прекрасных таких,
Слушают гости певца золотого, и полны едой столы их.
Коль ломится стол их от жирного мяса, от хлеба и фруктов, вина,
10 Которое им виночерпий киафом… в их кубки нальёт обходя.
То мне представляется, самым, прекрасным, из всех каких есть церемоний,
Временипрепровождений чудесных, всё прочее от какофоний.
Но от меня, о плачевных страданьях, моих ты, желаешь узнать,
Чтоб сердце моё преисполнилось плачем, и этого не избежать.
15 Что же мне прежде, что после, и что, мне рассказать под конец,
Слишком уж много мне бед предписал наш, бессмертный Кронид Зевс-отец.
И я претерпел их, немало их было, и ведь Уранидов не два,
Но прежде я имя своё назову вам, ведь хочется знать вам кто я?
Чтобы вы знали его, если час, трагичный меня не настигнет,
20 Гостем считался бы вашим, и может, в будущем к встрече подвигнет.
Хоть и живу далеко, но как знать нам, что в жизни ещё предстоит?
Я – Одиссей, царь Итаки известный, ещё знают, что Лаэртид.
Я измышленьми хитрыми славен, но между обычных людей,
И слава уже до небес достигает, но нет утешения в ней.
25 На издалёка заметной Итаке, живу я, семья там, мой дом,
Гора там высокая вверх выдаётся, Нери́том, её мы зовём.
Гора заросла густо лесом, хорошим, от ветра листва шелестит,
Немало других островов по округе, на глади морской там лежит.
Закинф там, обильно покрытый лесами, Дулихий, скалистый всем, Зам,
30 А плоская наша Итака, открыта, из стран всех вечерних, ветрам.
Прочие все – на зарю и на солнце, к востоку на море лежат,
И почва Итаки хоть и камениста, питает парней и девчат.
Я же не знаю, страны мне милее, Итаки прекрасной моей!
Калипсо меня удержать порывалась, в прекрасной пещере своей.
35 В гроте глубоком, сулила бессмертие, сделав своим, благоверным
И в том чародейка Цирцея старалась, на дальней Ээе, безмерной.
Но духа однако они не склонили, на это в груди мне моей,
Нам нет ничего слаще нашей отчизны, и всякой родни нашей с ней.
Если бы даже в дому богатейшем, вдали обитали, в чужой стороне,
40 От нашей родни – мы бы не находили, покоя и счастья себе.
Ну, расскажу я тебе, о печальном, моём возвращеньи, из долгой войны,
Как Зевс ниспослал мне, когда Илион я, покинув, повёл корабли.
Ветер от стен илионских пригнал все, к Исмару, к киконам, суда,
Город я этот разрушил, самих же… я гибели предал тогда.
45 В городе много забравши сокровищ, и женщин, девиц молодых,
Начали мы их делить, чтобы воинов, не обделить нам своих.
Стал я советовать, чтоб поскорее, как можно скорее уйти,
Но не послушались глупые люди, веселья желали они.
Было там выпито много отменного, немолодого вина,
50 Много быков криворогих забили, баранов тех, несть им числа.
Те между тем из киконов, кто спасся, призвали киконов соседей,
Доблестью лучших и больших числом их, и силой сильнее медведей.
Внутрь они материк населяют, умеют прекрасно сражаться,
И с лошадей, а случится нужда, и с пешими могут тягаться.
55 Столько с зарёю явилось на нас их, как листьев тех, в пору весны,
Как на лугу в пору цвета растений, бывают коврами цветы.
Встала тогда перед нами злосчастными, злая Зевеса судьба,
Чтобы мы бед испытали, и много их, после удачи тогда.
Близ кораблей наших быстрых вскипела враз, битва жестокая, кровь бьёт ключом,
60 Яро друг в друга метали мы копья, и били друг друга мечом.
С самого у́тра, как день разрастался, мы там защищались в упорном бою,
Но их было больше, как солнце склонилось, они взяли верх, в битве на берегу.
К вечеру, к часу, когда распрягают, уставших за день весь на пашне волов,
Верх получили коконы, ахейцев, они одолели по воле богов.
65 Товарищей наших погибло немало, их с каждого судна по шесть полегло,
Всем остальным от судьбы и от смерти, бежать удалось всё же с места того.
Дальше уже с опечаленным сердцем мы, двинулись в путь без товарищей тех,
Сами избегли конца, но товарищей, верных лишились, и в этом наш грех.
В море однако судов я не вывел, покуда мы каждого, павших в бою,
70 Из наших несчастных тех, трижды позвали, и ждали в ответ или стон иль мольбу.
Тучи сбирающий Зевс, на суда наши, с вихрем неслыханным ветер нагнал,
Северный ринул на нас, море, сушу, скрыл за туманом что быстро собрал.
Ночь ниспустилася с неба на землю, в кипящие волны вгрызались суда,
Резали воду форштевнями, с пеной она обтекала крутые борта.
75 Вихрем в куски паруса разорвало нам – сняли немедля, что не растерять.
Так испугались беды, в корабли их, свернув уложи́ли, чтоб позже поднять.
Сами же вёслами стали к ближайшему, берегу править, чтоб заводь найти,
Тихую, чтобы в ней к берегу ближе, нам переждать ветер грозный в тиши.
И мы же нашли подходящую заводь, мы в ней пролежали две ночи, два дня,
80 Нам дух и печаль и усталость пожрали, но звали вперёд мореходов сердца.
На третьи уж сутки, на ранней заре мы, поставили мачты и парус подняв,
Взошли на борта кораблей быстроходных, сев к ручке весла, свои кисти размяв.
Суда понеслись повинуяся ветру, и кормчим послушно пошли корабли,
Тут я невредимым вернулся б в отчизну, волна ж и теченье меня унесли,
85 Да северный ветер, когда огибал я, Малею знакомую, резко подул,
Меня отнесло от Кифе́ры, с теченьем, беспомощной щепкой её обогнул.
Нас девять дней, по обильному рыбою, морю суровому, ветры несли,
А на десятый нас, в край лотофагов, уставших, бессильных они привели.
В краю лотофагов, живущих цветочною, пищей одной лишь, на берег сойдя,
90 Мы свежей водой запасшись, пообедав, округу решили открыть для себя.
Нам всем хотелось узнать, что за племя каких хлебоядных людей там живёт?
Послал двух товарищей в эту разведку, глашатая третьим прибавил в поход.
В путь они тотчас пустились, и скоро, пришли к лотофагам, беды же от них,
Хоть ожидали, всё ж не испытали, но гостеприимство отметили их.
95 Гибели те лотофаги, друзьям нашим, не замышляли, нисколько, но им,
Лотоса дали отведать немного, его ж кто отведает – станет другим.
Кто его плода, что мёду по сладости, равного вкусит – забудет про всё!
Тот ни вернуться домой не захочет, ни вести подать о себе ни за что.
Но среди тех лотофагов оставшись, навеки, желает тот лотос вкушать,
100 О возвращении думать забудет, как и… вообще перестав размышлять.