Афина рассказывает богам обо всё что пришлось Одиссею претерпеть у нимфы.
Кронид просит Афину рассказать богам о её задумке: «Кто о проблеме какого-то
смертного, так озабоченно нам говорит? Милая дочь, не сама ль ты в задумках,
своих же решила, ты всё ж расскажи, Как Одиссей отомстит им вернувшись, в
отчизну свою, за обиды семьи? Кто будет против, коль благополучно, проводишь
сама Телемаха домой, Чтоб он живой, невредимый в родную бы, прибыл сторонку,
в родимый дом свой. А женихи бы вернулись обратно, с затеей преступной своей,
но ни с чем». Это сказав обратился к Гермесу, с продуманным планом уже между тем:
…

Рядом с прекрасным Тифоном проснулася Эос младая, неся всюду свет,
Она поднялась чтоб нести его смертным, как и бессмертным, рассеяв тьмы след.
На совещание боги сошлися, воссел между ними великий из всех,
Зевс всемогущий, могуществом, силою, что превосходит и этих и тех.
5 Им рассказала Афина про беды все, что Одиссей на пути претерпел,
Сильно своим пребываньем у нимфы, Афину тревожил, хоть и не хотел:
«Зевс, наш родитель, и вы все блаженные, вечные боги, одним вам решать,
Сколько, кому и каким на престоле, в правителях, будет дано пребывать.
Мягким, благим и приветливым, должно ль… царю скиптроносному быть наперёд,
10 Он правду из сердца изгнавши, пусть правит, но так лишь как правильным он сам сочтёт.
Он царь, как захочет, так пусть и решает, и власть ему чтоб беззаконья чинить,
Он люду правитель, и он пусть решает… как с каким подданным в чём поступить.
Уже Одиссея не помнят в народе, которым когда-то он сам управлял,
Те к кому добр был как к сыновьям своим, те с кем неправо он не поступал.
15 На острове дальнем, у нимфы Калипсо, живёт он, немало страданий терпя,
Она его держит насильно как мужа, на ту её волю, её власть своя.
Нет ему шанса, возможности нет ему, в край свой родной от Калипсо уйти,
Она его держит, насильно, замечу, и нам бы проблеме решенье найти.
Нет кораблей у него многовёсельных, верных товарищей рядом с ним нет,
20 С кем бы он мог по широкому морю, отплыть в край родимый и весь в этом секрет.
А нынче ещё его милого сына, убить замышляет, толпа женихов,
При возвращеньи домой, уж засада, ждёт на одном его из островов.
В Пилос он поехал песчаный и светлый, оттуда поехал он в Лакедемон,
там об отце он хотел поразведать, у тех с кем все годы под Троей был он».
25 Ей отвечая, сказал громовержец, тучи сбирающий, сам Зевс-Кронид:
«Кто о проблеме какого-то смертного, так озабоченно нам говорит?
Милая дочь, не сама ль ты в задумках, своих же решила, ты всё ж расскажи,
Как Одиссей отомстит им вернувшись, в отчизну свою, за обиды семьи?
Кто будет против, коль благополучно, проводишь сама Телемаха домой,
30 Чтоб он живой, невредимый в родную бы, прибыл сторонку, в родимый дом свой.
А женихи бы вернулись обратно, с затеей преступной своей, но ни с чем».
Это сказав обратился к Гермесу, с продуманным планом уже между тем:
«Ты чаще прочих посланником служишь, как прежде бывало, сейчас послужи,
Нимфе про твёрдое наше решенье, да да, пышнокосой Калипсо скажи.
35 Чтоб возвращён был домой боестойкий, царь Одиссей, что не сам к ней пришёл…
И чтоб без помощи, смертных, бессмертных, а сам чтоб дорогу домой он нашёл.
Чтоб перенесши немало страданий, на крепком плоту через моря хребет,
До плодородной в брегах скальных Схерии, чтобы доплыл – наш приказ не совет!
Он в день двадцатый сойдёт там на берег, феаки родные бессмертным богам,
40 Окажут ему как бессмертному почесть, и дальше о нём позаботиться нам.
Они и доставят его в своём судне, в его отчий край, на Итаки брега,
Меди и золота дав ему кучи, богатой одежды достойной царя,
Сколько б он ввек, не привёз из-под Трои, свою часть добычи, хотя б там имел,
И невредимым домой бы вернулся, тогда бы, в тот год бы ещё, каб сумел.
45 Да! Суждено ему близких увидеть, снова вернуться в родные края,
На землю родную и в дом свой высокий, с этим согласен не только ведь я».
Выслушал Зевса, вожатый торговцев и всех пилигримов, а также воров,
К быстрым ногам вмиг приладил подошвы, и с тем в путь-дорогу уже он готов.
Подошвы его с дуновением ветра, повсюду всегда легче пыли несут,
50 Как над землёю, так и над водою, куда ему надо туда принесут.
Жезл с собой прихватил тот, которым, он смертным глаза замыкает ко сну,
Если захочет, других же заснувших, от сна пробуждает коль надо ему.
Аргоубийца могучий с жезлом тем, с Олимпа над тучами нёсся стрелой,
А миновав Пиерею, с эфира, низринулся к морю, над самой водой,
55 Низко, над волнами чайкой понёсся, такая ж как все, её не отличить,
Жадно из моря хватающей рыбу, её этой хватке нет смысла учить.
Смело с высот устремляется в воду, и мочит в ней крепкие крылья свои,
Обычной понёсся он чайкой над морем, над волнами с пеной, до брега вдали.
Приблизившись к дальнему острову моря, фиалково-тёмного, вышел на брег,
60 Всех волн набегающих опережая, их неутомимый из вечности бег.
Пошёл выполняя задание Зевса, к просторной пещере, в которой жила,
Та самая пышноволосая нимфа, чтоб ей сообщить повеленье отца.
Большое пылало в пещере той пламя, на самом обычном её очаге,
В ней запах от колкого кедра стелился, и всех благовоний горящих в огне.
65 Тот запах чрез выход пещеры охватывал, остров широкий над площадью всей,
Нимфа станок обходила свой ткацкий, челнок запуская пред нитью своей,
Ткала свою ткань, нежным голосом пела, весьма увлечённо была занята,
Пещера же лесом густым отовсюду была привлекательно окружена.
Тополем чёрным темнея стволами как и кипарисом душистым, ольхой,
70 Между зелёных ветвей длиннокрылые, стаею птицы гнездились большой.
Копчики, совы, морские вороны, клювами своими все пищу клюют,
Пищу себе добывают у брега к гнезду и обратно без крика снуют.
Возле пещеры самой, виноградные, пышные, многие лозы росли,
На ветках тяжелые гроздья висели, и лозы же те непрерывно цвели.
75 В извилистых руслах, четыре источника, светлые воды струили свои,
Цветы полевые на мягких лужайках, средь них сельдерей и фиалки цвели.
Если б на острове этом бессмертный, какой-нибудь вдруг появился бы бог,
Он изумился бы глядя на это, охвачен восторгом бы был, вряд ли б смог,
Двинуться с места, стоял б в изумлении, как и Гермес, то увидев застыл,
80 Лишь после того как на всё нагляделся, ко входу в пещеру, по делу спешил.
Вошёл в грот пространный, как только взглянула, на гостя Калипсо – узнала его.
Нимфа, что свет меж богинь, она тотчас, узнав поняла, с чем он и от кого.
Быть незнакомы друг другу не могут, бессмертные боги, во всех уголках,
Даже коль их разделяет пространство, великое, вод, и земли и в горах.
85 Но не застал он внутри Одиссея, отважного духом, отсутствовал он,
Сидел Лаэртид на скалистом обрыве, в печаль как обычно свою погружён.
Сидел где обычно и плакал там горько, терзаясь измотаной болью душой,
Вдаль бесконечного моря глядел всё… где слёзы годами он лил день-деньской.
В ярко блестящее кресло Гермеса, уже пригласила Калипсо меж тем,
90 К нему обратилась с вопросом для формы, чтоб сам он сказал: от кого и зачем?
«Вот так сюрприз мне, Гермес нынче гостем, мной всегда чтимый, в чертог мой вошёл,
Да, ты не часто меня навещаеш, сегодня однако ты время нашёл.
С чем ты ко мне, иль с нуждою пришёл ты, или исполнить мне что надлежит?
Если исполнить смогу, коль возможно, готова к тому всему, что предстоит.
95 Милости просим, войди, стол накрою, чтоб я могла тебя чем угостить».
Это сказавши к столу проводила, и удалилась чтоб стол тот накрыть.
Полный амвросии свежести первой, багряный нектар замешав подала,
Усевшись за стол её, пил он и ел тут, уж столько минут подождут все дела.
После того как обедом Калипсо Гермес подкрепился, пришло время дел,
100 К нимфе с ответною речью своею, Гермес обратился – с той что и хотел: