Энея сильно заботит многочисленность выступивших против троянцев врагов. В VIII песни
«Энеиды» бог реки Тибра, Тиберин, советует ему заключить союз с неприятелем Турна и
Мезенция – царём Эвандром. Этот выходец из греческой области Аркадии владеет поселением
на Палатине, одном из семи холмов будущего Рима. Эней вступает в союз с Эвандром и его
сыном Паллантом, а потом – по их наущению – и с прогнавшими от себя Мезенция этрусками.
По просьбе богини Венеры её супруг, бог-кузнец Вулкан, изготавливает для Энея блестящее
вооружение и щит с изображением картин будущей истории Рима. Вергилий «Энеида», Книга
IX – краткое содержание В Книге IX Вергилий описывает войну троянцев с итальянскими врагами.
Узнав об отсутствии Энея, Турн нападает на троянский лагерь. Спутники Энея отбивают атаку. Турн
делает попытку сжечь стоящие за стенами лагеря троянские корабли. Но когда он приближается
к судам с факелом, Юпитер превращает корабли в морских нимф. Они срываются с канатов,
погружаются в море, потом выныривают и быстро уносятся прочь. Не в силах взять троянский
лагерь, Турн и рутулы окружают его. Ночью два троянских героя, Нис и Эвриал, решают сходит
на разведку в стан врага (своеобразное переложение рассказа Гомера о ночном походе в троянский
лагерь Диомеда и Одиссея). Нис и Эвриал избивают немало сонных рутулов, но во время обратного
пути утром натыкаются на сильный неприятельский отряд. Враги окружают Эвриала. Нис не бросает
друга в беде, и оба они отважно погибают, сражаясь с врагами. Взбешённый Турн в тот же день
устраивает яростное нападение на стан спутников Энея. После жестокого боя Турн лично врывается
в лагерь противника, убивает множество троянцев и возвращается к своим, переплыв
Тибр с окровавленным оружием в руках.
Только лишь выставил Турн на Лаврентской, крепости, знамя к войне,
Знак подавая к сраженьям, и трубы, хрипло взревели вдвойне.
Только лишь резвых коней он стегнул, оружьем своим потрясая,
Дрогнули тотчас сердца, трепеща, и весь в нетерпеньи взыграя,
5 Лаций присягу даёт, и ярится, буйная юность людей,
Мессап и Уфент впереди всех рядов, как первые между вождей,
И с ними же враг всех богов из надменных, Мезенций, – на помощь приводят,
Согнав земледельцев в отряды с полей, над коими и коноводят.
Ве́нул отправлен послом к Диомеду, великому, в город, позвать,
10 На помощь его, и поведать, что прибыли, Лаций враги прибирать,
Всё тевкров суда, и с собой привезли, пенатов своих побеждённых,
Что заявляет Эней, будто царский, престол от богов утверждённый,
Роком ему, и что много племён, к дарданцам примкнуло, под это,
И слава вождя возрастает в краю… Латинском… руками клеврета.
15 Что же замыслил Эней, и чего, стремится достигнуть, у нас,
Если вдруг будет к нему благосклонна, Фортуна, в боях против нас, –
То Диомеду видней, чем царю, Латину и Турну, и прочим.
Вот что в Латинской земле совершалось, в крае, им каждому отчем.
Это же видит Эней – и в душе, как волны вскипают заботы,
20 Мечется быстрая мысль… но только, не от грядущей работы.
Выхода ищет, в одном и другом, и тотчас бросается в третье
Так, если в чане с водой отразится, яркое солнце – заметьте,
Или луны в ночь сияющий лик, – то отблеск дрожащий порхает,
Быстро порхает везде, и по комнате, прыгает резво, летает.
25 И подлетев к потолку по наборным, плитам, всё скачет играя,
Ночь опустилась на мир, и в глубокую, дрёму ушёл засыпая.
Уснули забылися твари усталые – племя пернатое, звери, скоты,
Только родитель Эней, о печальной, войне, размышляет в ночи.
Долго в тревоге не спал, и лишь в поздний, час он под небом холодным,
30 У берега лёг обновить свои силы, покоем, на это удобным.
Тут же среди тополей из прекрасной, спокойной, поднялся реки,
Тибе́рин, из старых богов этих мест, явился к герою в тиши;
Плащ голубой, из тончайшего льна, плечи ему одевал,
Стебли густых тростников, что венок, вкруг влажных кудре́й, обвивал,
35 Так он Энею сказал облегчая, заботы, простыми словами:
«Славный потомок богов! Будь спокоен, бессмертных всех, воля за вами!
Нам от врагов ты, спасённую Трою, пройдя чрез моря, возвращаешь,
Этим Пергам ты, навеки уже, на нашей земле сохраняешь.
Гостем ты к нам долгожданным пришёл, к нам, на Лаврентские пашни,
40 Здесь и твой дом, и пенаты твои: отступать – поражений опасней!
Грозной войны не страшись, гнев кипящий, в сердце бессмертных, поверь,
Ужо укротиться, аль думаешь ты, сновиденье морочит – уверь!
И знай: меж прибрежных дубов, ты огромную, веприцу встретишь, и будет
Лежать на траве, и при ней же все тридцать, детёнышей, белых пребудет.
45 Будут сосать молоко своей матери, белой, запомни Эней навсегда
Место для города здесь, здесь от бед, покой обретёшь на года.
Тридцать кругов годовых пролетят, и труд ваш упорный воздаст,
Асканий заложит сам город, и славное, Альба – ему имя даст.
Это ты знаешь и сам, а теперь, послушай меня со вниманьем,
50 Как победить в этой грозной войне, я научу, со стараньем.
В этом краю вот, аркадцы живут, потомки царя их Палланта,
В путь за Эвандром пустились они, – большим обладал он талантом.
За знаменем царским пошли, себе место, они подобрав меж холмов,
Построили город, назвав Палантеем, в честь предка, их грозных родов.
55 Они против всех латинян ведут войны, и их непрестанно ведут,
С ними союз заключи, призови, они к тебе сами придут.
Зови их в свой лагерь, моих берегов, вдоль я тебя поведу,
Вверх по реке, чтоб на вёслах ты мог, пойти без помех на борту,
Проснись сын богини! Заходят светила, ночные – прошла их пора,
60 Мо́льбы Юноне с утра вознеси, чтоб ими довольна была.
Чтоб гнев её грозный мольбами смирить, меня можешь после войны,
Почтить как-нибудь… Пред тобой полноводной, гладью чистейшей воды,
Двух бе́регов склоны… чрез тучные нивы… Тибр лазурный, текущий,
Всех небожителей сердцу любезный, простым смертным много дающий.
65 Здесь величавый мой дом и столица, столицей столиц вознесётся!»
Закончил речь бог свою, в заводи скрылся, в глубокой, как это ведётся.
Тотчас с очей же Энея слетела, сонно-ленивая тьма,
Встал, к восходящему солнцу навстречу, свои устремивши глаза.
Влагу речную в горстях, по обряду, по́днял, сперва высоко,
70 Молвил, мольбу обративши к просторам, светлеющим неба всего:
«Нимфы лавретские, вы, породившие племя потоков всех рек,
Тиберин-отец, ты, с твоею рекою, священной, храните от бед.
Храните от бед нас, примите на лоно, Энея прошедшего море!
Сейчас ты единственный, кто нас приветил, и сжалился над моим горем.
75 Где бы ни бил из земли твой родник, где б твой исток не таился,
В каких бы озёрах он не истекал, где из земли ни пробился,
Будешь всегда ты дарданцами чтим, и ими всегда одаряем,
Бог рогоносный речной, Гесперийских, вод повелитель, – мы знаем.
Но знак мне яви, о благой, подтверди, свои для меня прорицанья,
80 Не сомневаемся в слове твоём, и к делу приложим старанья!»
Вымолвив так, отобрал корабли, два, но двухрядных, из флота,
Спутникам ро́здал мечи, взял гребцов, чтоб полная лишь была «квота».
Тут изумлённым очам их внезапно, чудо явилось, и кстати,
Веприца между стволов на траве, с потомством, во всей благодати.
85 С выводком белым, она на прибрежной, зелёной лежала траве,
Тотчас справляет обряд вождь дарданский, как представлял то себе:
В жертву свинью и приплод на алтарь, на твой он приносит царица,
Царица бессмертных, и Тибр потоки, свои укротил (как боится),
Бурлившие грозно всю ночь, он сдержал, быстрый свой ток и смирил,
90 Шумливые волны, на время конечно, теченье он, остановил.
Тихая, словно в пруду иль в стоячем, топком болоте, тишь-гладь,
Простёрлась реки, не противяся вёсел – усильям гребцов не мешать.
Мчатся быстрей корабли и рокочут, приветливо струи потока,
Плавно скользит просмолё́нная ель, и волны дивятся притока.
95 Берег дивится лесной, небывалому, зрелищу – моря судов.
Как на корме расписной их сверкает, медью оружье бойцов,
Веслами воду гребцы днём и ночью, ударами мерно тревожат,
Скрыты стеною лесов вдоль излучин, гребут сколь гребец судна может.
И рассекают ладьи отражённую, зелень деревьев в реке,
100 Огненный солнечный круг уж с вершины, неба, спустился к воде.